Гостем очередного выпуска цикла интеллектуальных интервью Persona Grata стала актриса театра и кино Лика Рулла.
О внутреннем критике, легкости проживания жизни, невидимой связи с публикой, особенностях отечественных мюзиклов, бесконечно талантливых студентах и многом другом - в большом разговоре в новом выпуске проекта.
Вы выступаете на сценах драматических и музыкальных театров, учите будущих артистов, озвучиваете фильмы, снимаетесь в кино… Среди такого огромного списка есть ли у вас время быть просто женщиной?
- Думаю, что во всех своих ипостасях я и являюсь просто женщиной. И надеюсь, что у меня получается оставаться человеком нормальным, но при этом нести знания студентам, воплощаться и реализовывать свои душевные потребности на сцене, быть востребованной в разных городах. И чем больше, тем лучше. Я не разграничиваю, что здесь я артистка, здесь - педагог, дома жена. Надеюсь, что все удачно совмещаю. По крайней мере, мне гармонично со всем этим багажом.
При такой занятости, при таком графике и географии ваших гастролей вы чувствуете себя максимально востребованной? Для вас достаточно или вы еще хотели бы чего-то?
- Конечно, недостаточно. Маловато, потому как для меня совершенно неведомое направление – кинематограф. Я там совершенно на детсадовском уровне существую. Жанр мюзикла для меня понятная территория, драматический театр - это первоисточник, где я родилась и выросла. А кинематограф? Во-первых, меня мало кто там знает, и я мало что знаю. А любой жанр - это тусовка. Надо попасть, оказаться в нужное время в нужном месте и лучше у истоков. С мюзиклом мне повезло, потому как только жанр начал развиваться, меня судьба привела в этот прекрасный мир соединения музыки, драмы, движения. Мне не хватало этого в драматическом театре. Все случилось гармонично. А отношения с кинематографом меня одно время волновали. Казалось, что возраст, красота уходят, надо ловить момент, почему этого никто не видит?! Но, видимо, тоже неспроста. Не дается, значит, не надо пока. Если суждено, значит, оно придет. Бывают какие-то маленькие съемочные эпизоды, но их не так много. Хотя мне интересно, мне очень нравится, как развивается кинематограф. Было бы интересно просуществовать большую роль в долгоиграющем проекте, сериале, чтобы просто понять структуру, что это такое.
После одного из спектаклей Лариса Долина назвала вас самодостаточной актрисой, которой подвластно все. Вы это доказали своими проектами. Находясь в таком статусе, как вы появляетесь в новых проектах? Вас приглашают или кастинги тоже есть в вашей жизни?
- Жанр мюзикла все равно всегда предполагает кастинг, даже если тебя знают. Статус – не статус, а известность в своих кругах. О статусе сложно говорить, потому что статусом наделяет публика, люди. Это более серьезная планка, которую нужно каждый раз отстаивать, защищать и оправдывать. Поэтому можно в статусе находиться, но при этом потерять профессию для многих других. Просто никто тебе об этом не скажет. Ты же в статусе, ты же звезда, а уже немножко ничего не можешь. Поэтому в жанре мюзикла кастинги - неотъемлемая часть нашей профессии. Каждый раз экзамен, привыкнуть к этому невозможно. Это тоже стимулирует, держит в тонусе. Просто чуть-чуть отношение другое. Когда ты только начинаешь, у тебя есть цель, и надо обязательно этого добиться, потому что сзади нет никакого тыла. Все-таки в моем случае, наверное, уже полегче, потому как есть там работа, там работа. Если я пройду кастинг, то замечательно, будет еще одна, не пройду - ничего страшного не произойдет. А когда начинаешь, и этого не случится, то все сначала - рыть-рыть под собой землю для того, чтобы найти эту точку опоры.
Творческим людям свойственно сомневаться. Несмотря на успешные проекты, награды, все равно возникает вопрос - достаточно ли я хорошо это делаю, действительно ли людям это нужно? Вы на сцене с 12 лет, 40 лет в профессии. На этом этапе что для вас является маркером качества работы, что это тот уровень, который вы хотели? Ваши внутренние ощущения, реакция зрителей или оценки профессионального сообщества?
- Такой сложный вопрос. Я очень благодарна своей судьбе, за то количество разнообразных проектов, которые в моей жизни существуют. В момент их реализации мне очень нравится существовать в коллективе, ездить в другие города, и пробовать «зазернять» там свои проекты. Но, к сожалению, в последнее время я стала себя ловить на мысли, что нет того самого внутреннего удовлетворения. Естественно, всегда есть сомнения. Я не могу себя смотреть в экране, к сожалению, никак не могу себя к этому приучить. А это необходимо для того, чтобы исправлять-таки ошибки. Никто не является своим главным критиком, как я сама. Но с этим сложно. Вот этому надо еще научиться. А вот когда я выхожу к зрителю один на один с музыкой, это литературно-музыкальные программы, которые регулярно идут у меня в арт-кафе «Вахтангов», мой моноспектакль, который сейчас пока заморозился, потому что нет площадки, может быть, ему нужно чуть-чуть отстояться, потому что я его очень активно на протяжении лет шести играла. Не только в Москве, а и в Петербурге, и в Иркутске. Он достаточно долго существовал, видимо, надо отлежаться. Все роли прекрасные и интересные, но полное внутреннее удовлетворение только тогда, когда зритель и я. Это какая-то невидимая связь. Я понимаю, что зрителя я взяла, пошел взаимообмен энергиями, когда я отдала, они приняли, мне обратно передали. Это такое ощущение внутреннего эмоционального катарсиса. Причем обязательно должна быть музыка. Без нее никуда. Бывает не случается этой переклички со зрителем. Я люблю своих партнеров в больших масштабных проектах, мне в этом нашем мире очень нравится существовать. Но когда ты один на один, это даже не схватка, а такая интересная игра. И еще сейчас доставляет, с одной стороны, невероятное удовлетворение, а с другой, бесконечный трепет, неуверенность - педагогика. Это неожиданно пришло в мою жизнь восемь лет назад и захлестнуло меня.
Если говорить о педагогике, то несмотря на меняющееся время, новые технологии, профессии, тысячи ребят со всей нашей огромной страны приезжают поступать в театральные вузы. Это профессия мечты. Интерес к ней не падает, несмотря ни на что. В каждом поколении.
- К вопросу, победит ли нас нейросеть? Не победит! Это как раз неведомый для меня момент, почему они едут. Количество артистов с каждым годом прирастает. И ладно, если бы набирали только четыре вуза основных, а появляются же еще и другие, люди туда идут, готовы платить деньги. И отговорки о том, что это зависимая профессия, что не всем выпадает шанс попасть в телевизор и стать успешным, не работают.
Как говорят, писателем должен быть тот, кто не может не писать. И у нас очень много творческих людей, которые не могут без этого. Начиная с детства, когда мама привела в какой-то кружок и заканчивая взрослыми, которые играют на сцене с профессиональными актерами. У вас был такой опыт недавно с участниками программы «Московское долголетие». То есть в любом возрасте в нашей стране эта профессия невероятно популярна. Сегодня, когда вы уже делаете выбор, смотрите на ребят, набираете своих «рулловцев», как вы говорите, как выбрать из десятков талантливых ребят тех самых?
- Ох, в этом году вообще был такой сложный набор. Это третий наш набор. Он отличается, естественно, от двух предыдущих. Очень большой и хороший конкурс. Трудно не ошибиться, выбрать, действительно, «своих людей». Я думаю, что наверняка мы в чем-то ошиблись, но это было невероятно сложной задачей. При этом помимо нас, педагогов, с нами сидели наши выпускники. Они отмечают, что у нас своя атмосфера сложилась, когда все по любви очень гармонично, какое-то единение.
Мы говорим о ГИТИСе?
- Да, это ГИТИС, факультет музыкального театра, именно артисты мюзикла. Так вот нам помогали уже наши выпускники. Допустим кого-то мы отмечали, они говорят: «Подождите, это не ваш». Это тоже такой взаимообмен. Мы выбирали сердцем, по сути. Кто-то обладает вокальными навыками, подвижный, артистичный, но по-человечески мы понимаем, что это не наш человек, а это очень важно, потому как театр - дело коллективное. Институт, начиная с первого курса, это та самая модель театра. Дай Бог, они придут в театр, и без этой школы невозможно. Это распространенный вопрос: «Можно ли миновать этот период? Надо ли учиться в театральном вузе?». Надо обязательно. У меня очень много коллег, которые пришли с другим образованием. Они хорошие вокалисты, крепкие артисты, но чувствуется, что они без образования, потому что эти четыре года формируют творческую и человеческую личность. Это модель, которую нужно обязательно пройти.
У нас часто ругают наши мюзиклы, говорят, что это не тот уровень, что публика их не любит, другое дело мировые бестселлеры, франшизы, которые были успешны в России. Опять же это изначально не наш продукт. Вы были и на зарубежных гастролях, работали за границей. На ваш взгляд, почему у нас еще нет мюзикла, который стал бы мировой сенсацией или серьезным событием в мировом музыкальном масштабе?
- Смотря что понимать под словом «мировой». Если брать «Восток», то мы туда уже вышли лет семь назад точно. Наши мюзиклы «Анна Каренина», «Монте-Кристо» завоевали Китай. Лицензии неоднократно покупались именно китайцами. Если мы смотрим в другую сторону, там свое видение мира. Но нам это не чуждый жанр ни в коем случае. Наверное, у нас свой путь развития. И слава Богу, что в свое время к нам пришел западный франшизный мюзикл, который нам помог чуть-чуть сорганизовать, структурировать процесс создания. Потому что все-таки есть русский драматический театр, я в нем родилась, отслужила восемь лет, когда я пришла в мюзикл, то поразилась, насколько все там с уважением к твоему времени, когда ты приходишь и все очень правильно сделано, технически, именно сама организация. Мы этому научились. Я знаю театры, где стэйдж-менеджмент работает уже по такому формату. А вот что касается продукции, то, когда я говорю, что не люблю мюзиклы, то это всегда удивляет и немножко шокирует моих студентов. Несмотря на то, что я в этом жанре существую 20 лет, мюзикл мне не интересен, как любой жанр в чистом виде. Я не люблю драматический театр в чистом виде. Потому что все какое-то продуманное и слишком много от головы. Я больше люблю именно совмещение жанров и какое-то парадоксальное решение. Ты вроде понимаешь, как должно по законам развиваться, а тут бац и все по-другому. В свое время услышала у Владимира Николаевича Панкова выражение: «Правильное развитие нашего музыкального театра - это авторский музыкальный театр». Это не мюзикл, которого так все боятся, а именно авторский музыкальный театр, который предполагает и мюзикл, в том числе, а может быть, и что-то такое со смыслами, с душой, потому что это тоже удивительное направление. Западный мюзикл поражает своей техничностью. Все технологично, красиво, все здорово, но, пожалуй, бич последнего нашего времени - имитация всего и имитация правды, в том числе. К чему я не могу отнести именно Русский театр. Может быть это наши душевные вибрации. Мы чувствуем либо имитацию, либо по правде. Этим мы занимаемся в институте. Пытаемся, с одной стороны, честно проживать свое существование на сцене и при этом все равно учитываем западный опыт и законы, берем его, не забывая, где мы, на какой земле стоим, какие у нас корни, какая у нас великая культура, на каких мы книгах воспитывались, какой у нас внутренний багаж… По венам течет какая кровь?
Своим студентам говорили о том, что мы не поем, мы рассказываем истории. Если обратиться к реальной жизни, то какая из историй, которую вы увидели или сами принимали участие потрясла вас больше всего?
- Ой, у меня так много этих историй. Мне очень нравится наблюдать за тем, как в жизни какие-то события происходят, когда тебя слышат, и твои запросы реализуются. Когда-то я вдруг поняла, что очень знаковые важные события в моей жизни мною озвучивались чуть раньше. Я не придавал этому значения: приход в жанр мюзикла, вообще, появление в Москве, запрос по поводу моей семьи и моего второго мужа тоже был когда-то мною озвучен, как фантазия. Дальше мое участие в спектакле МХТ имени Чехова «Зойкина квартира» тоже запущенное как фантазия: «Я хочу, конечно, работать в большом знаковом театре в Москве, но не в труппе. Вот на роль бы меня взяли. В Ленком, Современник, Маяковского». Я даже не мечтала об МХТ имени Чехова. И спустя пять лет вдруг мне позвонили и пригласили на главную роль только меня. Думаю: «Надо же!» То же самое произошло с институтом. За два года до того, как мне позвонил Дмитрий Александрович Бертман и предложил набрать курс, с этим вопросом я подходила к Игорю Яковлевичу Золотовицкому. Говорю, что жанр развивается, хорошо бы какие-то курсы повышения квалификации на базе Школы-студии МХАТ. Ни в коем случае не мастером я себя видела. На что он мне сказал: «Лика, дорогая, у нас такое маленькое здание, тебе бы в ГИТИС!» Говорю: «Нет, ГИТИС не хочу. Я МХАТ люблю, Камергерский. Я здесь уже прикипела». И каждый раз наблюдать за этим и поражаться реализации твоих мыслей, вот это, пожалуй, самые удивительные, жизненные ситуации. Я даже побаиваюсь что-то озвучивать, потому что вдруг произойдет, либо, наоборот, боюсь утяжелять их своим желанием, что вдруг не произойдет. Вот это удивительный жизненный момент. И таких случаев с людьми, со встречами много. Жизнь потрясающая штука, просто надо ее жить.
Спектакль, который я уже упоминала – «Я люблю тебя, папа», идет в открытом театральном пространстве Арт-платформа. Ваша героиня – женщина, у которой все под контролем, она полностью занимается семьей, работой, решает все проблемы. Может быть, она не знает, чего бы хотела сама для себя, но она точно знает, что хочет ее семья. В вашей реальной жизни, когда вы сталкиваетесь с проблемами, с препятствиями, с принятием решений, вы как поступаете? Идете напролом, обходится стороной, зовете на помощь или только сама? Какую линию поведения вы обычно выбираете в жизни?
- Пытаюсь придерживаться того мироощущения, что проблем нет. У меня не всегда получается, наверное. Необходима легкость проживания жизни, что бы ни происходило в ней, какие бы события тебе ни угрожали, какой бы фон вокруг ни существовал. Наша жизнь - все равно модель, которую мы сами проецируем. Наше восприятие, взаимодействие тоже зависит от нас. И если ты перегружаешь, зачерняешь свой фон, такая будет у тебя жизнь. А если ты пытаешься, даже если все разрушилось в какой-то момент себя как-то настраивать, чуть-чуть выдыхать. Я этому учусь, потому что раньше я была достаточно категоричной, импульсивно настаивала на своем, что нужно именно так и никак иначе. Сейчас стремлюсь смикшировать категоричность. Не очень люблю заезженные слова «осознанность» и «принятие», но тот смысл, который они несут, пожалуй, очень важен для того, чтобы проживать жизнь в светлых тонах и в радости, что бы ни происходило. Но есть же еще гормональный фон, который тоже нужно осознавать, что не ты сейчас так поступаешь, а просто какие-то твои физиологические процессы, которые также неизбежны, потому что ты не молодеешь, взрослеешь, надо осознавать, что что-то в крови сегодня происходит.
Полную видеоверсию интервью смотрите на канале проекта
Проект реализуется при поддержке Президентского фонда культурных инициатив
Comments