Светлана Григорьевна Нестеренко состоялась не только, как выдающийся вокальный педагог, но и как мама, бабушка и любящая жена. О личном счастье с любимой женщиной длиной в полвека вспоминает ее супруг - Валерий Константинович Нестеренко.
Вы помните день, когда в первый раз увидели Светлану Григорьевну?
- Конечно. У нас была группа спортсменов – туристы, альпинисты. Тогда как раз Сережка Никитин только-только начинал, они вместе жили с Сергеем Смирновым, который тоже писал песни и был в нашей группе. И вот он написал песню про кита Тимошу и после этого нашу группу стали называть «Тимошки». То есть, помимо того, что мы были спортсмены, все еще любили петь, играли на гитаре. Как раз был период расцвета студенческой молодежной песни. И нам не хватало красивого исполнения. Мы хотели на два, на три голоса петь. И вот случайно разговариваем по телефону в будках старых. Рядом девушка рассказывает, как она сдала экзамен по вокалу. Ну мы дождались и решили ее пригласить. И она согласилась. Вот так Света попала в нашу компанию.
Когда вы поняли, что эта девушка – ваша судьба?
- Ну так получилось, что многие из нашей компании начали за ней ухаживать. А потом как-то в метро вся компания садится, а я беру ее за руку, говорю: «А нам в другую сторону». И мы пошли в другую сторону, на противоположную электричку. Вот так и начали общаться.
Как вы сделали предложение?
- Ну это было в нашем общежитии, где я жил, МАИ - Московской авиационный институт. В 70-м году. Перед этим мы ездили в Волгоград, домой еще пока друзьями, с компанией нашей студенческой. Ну а через год решили пожениться.
Когда вы только решили, что будете жить вместе, о чем мечтали?
- Мечтали детвору вырастить. Вместе с ними занимались, и на лыжах катались, и ходили гулять по паркам. Как говорил мой хороший друг: «Наша главная задача – внуков до пенсии довести. До их пенсии». Вот она не успела…
Когда Светлана Григорьевна закончила обучение, у нее могла быть сразу большая карьера и не каждая женщина бы от этого отказалась. И вдруг она бросает все на свете и едет за своим мужчиной в Волгоград…
- Уже Вовчику, старшему сыну, было два годика, он скучал очень по маме. Ну и здесь, когда приезжала, в нашем училище искусств, на вокальном отделении сказали, что «с удовольствием возьмем».
А как принимали решение, когда наоборот, она решила вернуться в Москву?
- Она уже здесь была состоявшимся человеком. Мало того, это начало 2000-х и вот какая-то общественная международная комиссия создала список – «Голоса третьего тысячелетия». По всему миру будущие наши певческие гении. И от России выбрали трех человек, и все эти трое ее учениками оказались.
Был случай, ее пригласили в комиссию у выпускников экзамен принимать. И вот там девушка, которая уже окончила институт и еще три курса, ну типа аспирантуры. Она вышла выступать. Там два отделения - обязательная программа и произвольная. Прекрасно выступила, но вроде у нее какой-то есть дефект – пробел. Его не могли исправить 9 лет. Светлана Григорьевна говорит: «А можно я посмотрю ее в обед?» Посмотрела, после обеда выходит девушка и куда ее дефекты делись? Там все просто в отпаде были! Врожденный дефект и вдруг он пропал! У нее был божий дар.
Тяжело было отпускать?
- Как раз старший сын в это время переехал в Москву. Нужно было как-то обустраивать. Ну и возможности, и перспективы. Приехали сюда ребята из Большого театра, из молодежной программы. Вечером что-то начали репетировать. Вдруг какой-то бешеный хлопот. Мы смотрим – а там за забором человек 40 народу стоит, слушают. Ну как после этого не отпустить?
Внутри семьи было ощущение, что она великий педагог, великий для искусства человек?
- Очень даже, очень!
То есть все понимали, что это не просто мама?
- Там же какой уровень: Каррерас, Доминго. Фотокарточек полно дома, там вместе с ними. Они общались, они ее очень уважали. Это вообще редчайшая специальность, потому что рабочий – что-то случилось с рукой, может какую-то другую работу найти. А если певец потерял голос – это все, это потеря и карьеры, и всей жизни, можно сказать. А если ему все восстановили, как можно быть неблагодарным?!
Когда уже вы жили на два города, с чего начинался ваш день?
- Обязательно каждое утро мы звонили друг другу. Я работал, предприятием руководил оборонным. Часто в командировки ездил. Поэтому каждый месяц мы практически виделись.
Как-то по-особенному называли друг друга?
- Это нас Сережка, сын, прозвал – Пультик и Мультик. Ну, естественно. Мультик – это мама, а Пультик – это я. Так и до сих пор. Ну, все наши телефоны с ее стороны начинались так: «Привет, любимый Пультик!». «Привет, любимый Мультик!» Вот такие у нас позывные.
О чём был ваш последний разговор?
- Она рассказывала, что работы полно...
Тянется рука к телефону еще привычно?
- Да, я даже иногда звонил. Утром вскочишь – быстрее звонить надо! А ее телефон рядом звонит. Ну тогда понимаешь… В доме все напоминает ее! И фотографии наши везде. Нет чувства, что она насовсем ушла.
Это закон подлости в действии. Когда все, дом есть, дача есть, все есть. Вроде бы все, что хотели, есть, осталось только жить да радоваться. Внуки подрастают, дети выросли, а оно – бах!
Вы мысленно разговариваете с ней?
- Да. Просто про дела, что делали, куда ходили, чем занимались. Житейский утренний телефонный разговор. Но уже в голове, мысленно.
Вы прожили вместе 50 лет, за что вы благодарны супруге?
- За то, что она такая, какая она есть! За то, что была прекрасная мать, прекрасная бабушка, хорошая жена.
Какими были эти 50 лет вместе?
- Я думаю, счастливые. Мы друг другу доверяли, друг друга любили. Длительные расставания нас не пугали. Я где только ни был! Все моря и океаны. Про работу мою она любила слушать.
У нас вообще какая-то магия цифр преследует, нашу семью. Мои родители прожили ровно 50 лет. Мама умерла в 73 года, мне было 48 лет. Мы со Светой прожили 50 лет, она умерла в 73 года, Вовке, старшему сыну, было 48 лет.
Куда вы приходите, чтобы почувствовать ее?
- Скорее всего, квартира, где я сейчас живу, это была ее мечта всей жизни. И вот тут, наверное, больше всего она и присутствует.
У вас дома часто были гости, которые были связаны со Светланой Григорьевной?
- Учеников было очень много, тем более которые уже сейчас знаменитые, известные. По молодости они у нас и жили даже.
По вашим внутренним ощущениям, ей сейчас хорошо?
- Ну если тот мир есть, то ей не может быть плохо. Потому что это человек, который никому никогда зла не делал. Я думаю, что она там продолжает также быть любимой, и хорошей и много ее уже там, и коллег, которые ее любили. То есть, я думаю, там должно быть хорошо!
Вдруг она сейчас нас слышит? Что бы вы ей сказали?
- Что мы тебя любим. Все-все-все. И желаем тебе счастья там даже! Чтоб там бед не было никаких, чтоб была только радость!
Волгоград, 2021
Comments